А в каждом человеке есть два танцора: правое и левое.

Один танцор — правое, другой — левое.

Два легких танцора. Два легких.

Правое легкое и левое.

В каждом человеке два танцора — его правое и левое легкое.

Легкие танцуют, и человек получает кислород.

Если взять лопату, ударить по груди человека в районе легких, то танцы прекратятся.

Легкие не танцуют, кислород прекращает поступать.



Лопат не хватит и вагонеток не напасёшься на всю эту людскую массу, задыхающуюся без кислорода под озоно-аэрозольной дырой.




Она была вся сплошной кислород. <…> И вот когда видишь такую девушку, понимаешь, что это кислород, а когда стоишь с такой девушкой рядом, то чувствуешь запах дорогих духов, детского мыла и шампуня из крапивы.



Потому что это моя знакомая Саша всегда вела себя как актриса из художественного фильма про любовь. Потому что только в таких отношениях между мужчиной и женщиной есть кислород. А если клясться в любви и не любить, то это уже дерьмо собачье, а не кислородный фильм. А если любить и не клясться, то это уже немецкое порно. А если встречаться с разными мужчинами, а любить только одного человека, то это уже похоже на русский кинематограф про берёзы и поля.




Он сказал, что изрубил свою жену лопатой, потому что полюбил другую женщину, потому что у жены были волосы черного цвета, а у той, которую он полюбил, рыжего. Потому что в девушке с черными волосами и короткими толстыми пальцами на руках, нет и не будет кислорода. А в девушке с рыжими волосами, тонкими пальцами и мужским именем — Саша, кислород есть.